Данное же стихотворение было прислано сегодня Неизвестным автором на почту сайта. Такой шедевр не должен быть неопубликованным. Называется

Баллада о непьющем Алёше.

Солнышко весёлое ярко светит нам,
Кто-то берёт пиво, кое-кто «Агдам»,
Кто-то за «Столичной» в очередь стоит,
А кого-то «Старка» манит, как магнит.
Соберутся граждане вечером во двор,
Заведут душевный, милый разговор.
И вопрос волнует весь честной народ,
Почему Алёша алкоголь не пьёт?
Может, он любитель мусульманских стран,
Изучает в - тайне от родных Коран
Потому спокойно не желает жить,
Очень Хадж он в Мекку хочет совершить.
Только если Лёша будет водку пить,
То башки побритой в Мекке не сносить.
Горлышко бутылки сунут прямо в зад,
Этому подарку будет он не рад.
Так что наш Алёша среди бела дня
Мчится от спиртного словно от огня,
И возможно в этом всё же есть резон:
На молельный коврик деньги копит он.
Но, однако, братцы, есть другой ответ.
Алкашом был Лёша с ранних юных лет,
Деньги трудовые Бахусу спустил,
Даже брюки папы – он и те пропил.
И, узнав об этом, папа осерчал,
Ремешком армейским больно надавал,
Вызвал санитаров, «скорую» позвал
И родного сына в Жёлтый дом сослал.
Там Алёшу встретил молодой главврач,
Уроженец Сочи и большой хохмач.
Выписал уколы, прописал клистир,
Стал он над Алёшей главный командир.
Каждый шаг больного проверял тот врач.
Не буянит парень – в рот ему калач.
Ну а если что-то у него не так
В ход идёт могучий докторский кулак.
Вылечил Алёшу доктор молодой
Ровно через месяц возвратил домой.
Радости великой не было конца,
Вся семья встречала Лёшу-молодца
Он собственноручно комнаты подмёл,
Чинно все уселись за огромный стол.
Подан был в казане жирный бишбармак,
Азу по-татарски, сладенький чак-чак.
Были рады гости, папа тоже рад,
Но сидел сынуля, потупивши взгляд.
Очень хотел врезать Лёша грамм семьсот,
Поломать всю мебель, заорать как кот,
Но прекрасно помня докторский кулак
Брал рукой и кушал молча бишбармак.
С этих пор Алёша грустный стал и злой,
Он не веселится даже в выходной,
Зависть гложет волком душеньку ему,
Как так, все бухают, а я вот не могу?!
И тогда гитару в руки свои взяв,
Он запел про зону и про лесосплав,
Матные частушки, песни про любовь,
То, что так волнует молодую кровь.
Много его песен в интернете есть,
Все его концерты нам не перечесть,
Но об этом, братцы, лучше в другой раз,
Посвятим его мы творчеству рассказ.
А пока гадает весь честной народ,
Почему Алёша алкоголь не пьёт?

Как-то раз наш Лёва Камский
Побрить рожу захотел.
Глянул в зеркало лениво
И от ужаса присел.
На плите варился кофе,
Стрекотал в углу сверчок,
А у Лёвы вместо носа
Вырос круглый пятачок.
Он был розовенький, гладкий,
Да с зелёною соплёй.
Так изящно красовался,
Словно белый гриб зимой.
Лёва, ужасом объятый
В дверь к соседу постучал.
Тот сосед по кличке Ленин,
С ним частенько выпивал.
Собутыльники за рюмкой
Заводили Бювсадлан
А потом в хмельном угаре
В коридоре жгли канкан.
Камский пел блатные песни,
Его кореш подпевал
И концерты эти слушал
Целый городской квартал.
Но сегодня невесёлой
Была встреча двух друзей
Перед Лёвой предстал Ленин,
Как побитый иудей.
Проклиная свою долю
Слёзы горькие он лил
И ослиными ушами
Как пропеллером крутил.
- Мать честная, какой ужас!
Лёва Камский восклицал.
Я всегда в мечети нашей
Нищим деньги раздавал,
Ты же модером трудился
В Шансон-Плюсе день и ночь
Пусть аллах пошлёт кого-то,
Кто сумел бы нам помочь!
Громко пёрнул в ответ Ленин
И икая, произнёс:
- Есть один такой товарищ,
Очень знатный виртуоз.
В сером доме, что напротив,
На четвёртом этаже
Проживает знахарь Слава,
Чей-то видный протеже.
Он залечит мои уши
А тебе вернёт твой нос.
Мы заплатим сколько надо,
Чтоб решился сей вопрос.
И пошли ребята наши
К тому Славе на поклон
Ну а тот, открыв им двери,
Вовсе не был удивлён.
- С тобой, Ленин, всё понятно,
Пробухтел он, засмеясь.
Лопухи свои потрогай,
Ведь на них налипла грязь.
К звуку, как из унитаза
Приспособились они,
Как у ослика из сказки
Стали длинны и красны.
Нет, не надо тебе слушать
Альтаир и Орион
Это вредно для здоровья
Как плохой одеколон!
Ну а Лёвушка наш Камский,
Доигрался, наконец.
Думаешь, что петь умеешь,
Нет, ты хрюкаешь, подлец!
Посмотри на свою рожу,
Настоящий жирный хряк!
Самому, наверно стыдно,
Недоделанный мудак!
Но я вылечу вас, братцы,
Вот вам поебень-трава.
Перед сном отвар попейте,
Вкусен он как пахлава.
Ну а после вы проснётесь
В первозданном естестве.
И как прежде заживёте
Назло уличной молве.
Ровно в тысячу зелёных
Это дело встанет вам
Будет с каждого пять сотен,
Если брать всё пополам!
Расплатились с ним больные,
Взяли травку и ушли.
Сделав как им рассказали,
Ночью спать они легли.
Рано утром жена Лёвы
Испытала нервный шок.
И разбила испугавшись
Она с фикусом горшок,
Заорала громко матом
Будучи потрясена,
Вместо мужа на кровати
Обнаружив кабана!
И у Ленина в квартире
Тоже был большой бардак.
Ведь по ней скакал галопом
Злобный бешеный ишак,
Стучал по полу копытом,
Словно резаный орал.
В каждой комнате у входа
По две кучи навалял.
Вся родня сидит, горюет,
Только знахарь Слава рад,
Из окна во двор взирает
И с ухмылкой щурит взгляд.
Всё прошло, по его плану,
Всех вокруг перехитрил
И ещё двоих придурков
Он в скотину превратил.
Музыка играет,
Барабаны бьют,
Ишака и хряка
В МЧС везут…

Грустная песня о старом рок-барде.
Рекомендуется для исполнения под оркестр.

Песенка в старом нарвском кафе –
Чудный привет из двадцатого века.
Водка, закуски, вина, десерт
Здесь есть всё то, что влечёт человека.
Старый рок-бард в дальнем углу
Музыке в такт по столу стучит вилкой,
Официант ему пальцем грозит
И проститутка смотрит с ухмылкой.
Бывшие граждане СССР,
А теперь жители Евросоюза,
Пятничным вечером пляшут и пьют
Сбросив с плеч гири душевного груза.
Только наш бард одиноко сидит,
Этого праздника зритель сторонний,
Бывший артист, поэт и певец
В мире искусства неоценённый.
Съеден десятый собственный зуб,
Вен на руках давно уж не видно.
В творческих муках промчалась вся жизнь
И от того на душе так обидно.
В шею его гонит грозный халдей,
Мол, убирайся, ханыга, проклятый!
Бард протестует, громко орёт,
Но бесполезно, он сильно поддатый.
Грустно шагает домой менестрель,
Ярко светя фонарём, что под глазом,
Ждёт его дома пустая постель
И ещё встреча с большим унитазом.
Ну и конечно, родной интернет,
Там он герой, благородный воитель,
Всех врагов вскроет, своих и чужих
Наркозависимый правды блюститель.
Будут они пред ним трепетать,
Геи, фашисты, жидо-масоны,
Он же себе слепит медаль,
И из картона наклеит погоны.
Что будет завтра – не знает никто,
Может тот бард утонет в Нарове
Или с балкона шагнёт прямо вниз,
Мозг расплескав на бетонной основе.
Нарва как прежде будет стоять
Ей до таких совершенно нет дела,
Песни Аркаши будут звучать
Всё так же громко, задорно и смело.
Утренний луч согреет дома,
Дунут ветра из Ленинграда
В старом кафе встретимся вновь,
Нам ничего больше не надо.